Сегодня в России проблему поиска пропавших без вести солдат во многом взяли на себя простые люди. Они создают организации, отряды и объединения, чтобы искать, находить и предавать земле незахороненные останки воинов, погибших в Великую Отечественную войну. Гость нашей редакции - командир поискового отряда «Патриот» Сергей Квасов.
Опасный поиск
- Сергей, как вы пришли к поисковому делу?
- Помню, ещё пару лет назад, когда я собирался в свой первый выезд, один опытный поисковик из Ульяновской области сказал мне: «Сергей, вот ты съездишь один раз и сразу поймёшь, надо тебе это или нет». Так и получилось, я понял, что мне это не просто нужно, мне это необходимо. Я видел слёзы на глазах жён, детей и внуков, которым передавали останки опознанного бойца. Люди хотят знать, где нашёл последнее пристанище их родной человек, ведь почти в каждой семье нашей страны есть родственники, без вести пропавшие во время Великой Отечественной. Я считаю, что занимаюсь нужным и важным делом.
- Поисковик - это ваше хобби или профессия?
- Это моё призвание. Я работаю в колонии № 1 УФСИН ЧР начальником отряда, а в экспедиции езжу во время отпусков. В данный момент я состою в поисковом отряде «Патриот» при УФССП России по Чувашской Республике. Наша задача - не просто копать, мы «поднимаем» бойцов, ведь это неправильно, что они до сих пор находятся там, в воронках, в землянках, окопах. Шли ожесточённые бои, времени, чтобы предать человека земле, отдать ему должные почести, не хватало. Вот мы и делаем это сейчас, максимально прикладываем все силы, чтобы принести пользу. Если хотя бы один человек узнает, где похоронен его предок, это уже хорошо.
Вообще, в нашем отряде сейчас 10-12 человек, из них 5-6 постоянно участвуют в поездках. Принимаем мы всех, кто желает примкнуть к нашим рядам. Но нужно быть очень выносливым, сильным и осторожным. Ведь мы работаем в местах, где шла война. Там могут быть останки людей, боеприпасы. Знаю немало случаев, когда поисковики подрывались на минах и гранатах, сохранившихся с той страшной войны.
Помню, когда были в экспедиции на Орловщине, откопали артиллерийские снаряды и давай с ними фотографироваться. Потом только я узнал, насколько это было опасно. Ну, а вообще, если мы находим какой-либо предмет, обозначаем его яркой лентой, сапёры приходят и проверяют. Это большой риск, и участие в раскопках сапёров МЧС обязательно. Они осматривают все обнаруженные боеприпасы и при необходимости взрывают их на безопасном расстоянии. Шум, гул, дым столбом, как будто находишься в прошлом, 70 лет назад… Там, на раскопках, чувствуешь себя совершенно по-другому, в этих местах совсем другая энергетика, наверное, потому, что там живёт частичка войны.
- Самые запоминающиеся находки для вас?
- Я никогда не забуду свою первую находку - останки бойца в Орловщине, в так называемой «Долине смерти», где на участке шириной 7 км полегло 200 тысяч наших. Это была линия фронта, где шли ожесточённые бои. Там мёртвые спасали живых. Я потом читал, что бойцы пытались согреться телами, складывая их в коробки. И этот боец, которого мы подняли, лежал на боку, поджавши ноги, будто бы съёжившись. Рядом с ним мы нашли гранаты, патроны, деньги 1935-1940 годов выпуска… Это было тяжёлое зрелище.
- Как вы идентифицируете останки? И часто ли среди них - уроженцы Чувашии.
- В основном по медальонам, подписанным котелкам, кружкам, ложкам. Если при бойце находим номерную награду, это также облегчает опознание. Но всё-таки чаще всего боец так и остаётся неизвестным, лишь один процент из ста можно идентифицировать. Очень тяжело найти родственников. Изредка находим и уроженцев из Чувашии. Два года назад наши коллеги под Ржевом нашли бойца из Батыревского района, захоронили его там же, на праздновании Дня Победы в этом году его родственникам будут вручены медальон и документы о его эксгумации и захоронении. Также был случай, когда наши поисковики нашли бойца, в кармане которого было неотправленное письмо на чувашском языке, к сожалению, без адреса, поэтому идентифицировать его пока не удалось.
Из своего кармана
- Скажите, Сергей, кто вас финансирует?
- Как бы громко это ни звучало, мы - идейные, финансирование идёт из собственного кармана. Конечно, хотелось бы, чтобы нас поддерживали, но раз нет такого, то платим за всё сами. Зачастую сотрудники нашего поискового отряда берут неоплачиваемый отпуск за свой счёт, такое было не раз.
В среднем на экспедицию у нас уходит от 5 тысяч. На днях мы отправляемся в Крым (для меня это будет четвёртая поездка), будем работать на местах боёв 25-й стрелковой дивизии им. Чапаева во время обороны Севастополя в 1941-1945 годах. Эта поездка обойдётся нам минимум в 12 тысяч на каждого. Хорошо, что у нас есть какая-то материальная база: палатки, оборудование, металлодетекторы.
Иногда нам оказывают какую-либо помощь, но сейчас кризис, лишних денег нет ни у кого. К сожалению, мы пока не зарегистрированы как юридическое лицо, в ближайшее время хотим оформить индивидуальное предпринимательство. Тогда уже можно будет выходить с запросами, официальными предложениями, находить спонсоров.
- Исходя из какого принципа вы выбираете место дислокации? И как долго длится сезон поисковых работ?
- Нам присылают приглашения из разных регионов, и мы коллективно выбираем, куда ехать. Есть отряды, которые годами работают на 1 участке, так как «выпитых» мест не бывает: один и тот же участок можно перекапывать несколько раз, всё глубже и глубже. Но мы стараемся бывать в разных местах. Подготовку начинаем ещё зимой, изучаем карты, архивы, читаем личные дела, письма, общаемся с родственниками погибших в ВОВ.
Поисковый сезон длится примерно с апреля по октябрь, в южных регионах - с марта по декабрь. Сейчас в связи с 9 Мая много выездов, несколько отрядов из Чувашии отправляются в экспедиции. Во-первых, это такой душевный порыв, связанный с Днём Победы, а во-вторых, сейчас ещё нет густой травы, хорошо просматриваются окопы и стрелковые ячейки, также нет мух и комаров, это удобно с гигиенической точки зрения.
Останки - это святое
- Как вы относитесь к так называемым «чёрным копателям»?
- Ну, как к ним можно относиться? Ведь занимаются они раскопками не из каких-то добрых побуждений, а только ради наживы. Для них это очень прибыльное дело. Если мы берём официальное разрешение у представителей поискового движения Чувашии, то чёрные копатели работают неофициально, обычно делают раскопки до начала сезона. Для нас останки бойцов - это святое, а для них важнее то, что рядом лежит: награды, оружие, немецкие каски.
Как-то в одной из поездок довелось познакомиться с настоящим «чёрным копателем», он показал нам свой музей - чего там только не было! Это медали, значки, предметы быта, подозреваю, что и оружие у него есть, просто он не показал нам его.
- Сергей, бывает такое, что в поездке вы ничего не находите?
- Да, можно работать 5 лет и не найти ни одного бойца, а можно за один день поднять 50 бойцов. Бывает, раскопки оказываются безрезультатными. Как говорит в таких случаях руководитель регионального отделения поискового движения России Евгений Шумилов: «Радуйтесь, ребята, это значит, на этом поле ни один парень не погиб!»
Археологи из Чебоксар принимают участие в раскопках в Йошкар-Оле 
В Чувашии в гравмассе найден рог бизона, которому более 10 тысячи лет 
В Чебоксарском районе открыт новый археологический памятник 
Кость мамонта обнаружили в Чувашии 
Наталья Березина: «Находка чебоксарских археологов требует финансирования»